разработке концепции предоставления технического образования наряду с более традиционными учебными программами: "Тогда я задумал идею университета, из которого молодые люди могли бы закончить, полностью подготовившись к жизненной битве, в каком бы направлении ни устремился их вкус". Вкус Лиланда Стэнфорда обычно устремлялся к деньгам. "Насколько я мог судить, вся концепция губернатора Стэнфорда относительно строительства университетов была чисто материальной", - писал президент Колумбийского университета      президент Николас Мюррей Батлер в своих мемуарах. "Он считал, что за деньги можно купить все, что угодно, и мог сделать все, что угодно, и был одновременно огорчен и удивлен, когда обнаружил, что иногда это не так". Батлер заявил, что после попыток привлечь президента Корнельского университета, а затем Массачусетского технологического института к руководству новой школой в Пало-Альто, Стэнфорд обратился к нему. Батлер встретился с Лиландом и Дженни в Нью-Йорке, где нашел пару "самой приятной и самой интересной". Они предложили ему должность с годовым окладом в 10 000 долларов. "У меня перехватило дыхание, ведь я только недавно получил повышение в Колумбийском университете с должности преподавателя за $1200 до должности адъюнкт-профессора за $3500". Стэнфорд повысил ставку с $10 000 до $15 000, а затем $20,000. Батлер отказался. "Я глубоко убежден, что он считал меня сумасшедшим".

Батлер вспоминал, что ранее Стэнфорд встречался с президентом Гарвардского университета Чарльзом Элиотом. "Пересекая двор, - писал Батлер, - губернатор Стэнфорд остановился и, широко взмахнув рукой, спросил у президента Элиота: "Сколько будет стоить повторить все это?"". Элиот ответил, что настоящая ценность учреждения заключается не столько в его зданиях и территории - оборудовании, - сколько в его истории, традициях и достижениях". Батлер позвонил Лиланду и Дженни. Рассказ Элиота от первого лица был гораздо более дипломатичным и свидетельствовал о непоколебимой приверженности Лиланда Стэнфорда семье. "Мистер Стэнфорд действительно преследовал две цели", - вспоминала Элиот позже. "Он хотел, чтобы на сайте был построен памятник его погибшему мальчику; но он также хотел, чтобы было что-то, что заинтересовало бы его жену до конца жизни и дало бы ей надежное удовлетворение".

Дженни, которая также не училась ни в одном колледже, в течение многих лет повторяла антиинтеллектуальные высказывания Лиланда: "Я считаю абсолютно жестоким давать молодому человеку или женщине, которые вынуждены добывать средства к существованию собственными усилиями, классическое образование", - сказала она репортеру в своих высказываниях, которые, как и высказывания ее мужа, были перепечатаны по всей стране. "Не проходит и недели, чтобы к мистеру Стэнфорду не обращались с просьбой трудоустроить выпускников Йельского и Гарвардского университетов. Шестеро из них работают кондукторами на линии Маркет-стрит.

Хотя ей не удалось воскресить сына на спиритических сеансах, Дженни, как и Лиланд, нашла подлинную цель и удовлетворение, как и надеялся ее муж, в студентах, которые осенью 1891 года начали ходить по мавританским аркадам Университета Лиланда Стэнфорда-младшего из местного песчаника. Беспокоясь о том, что в кенотафе ее мальчика будут учиться студентки, Дженни хотела, чтобы среди поступающих были только мальчики - никаких девочек. Лиланд убедил ее разрешить поступление, но вопрос не был полностью решен до тех пор, пока и Лиланд, и Дженни не ушли к славе, воссоединившись со своим любимым сыном.

Выбор главного администратора нового университета окажет огромное влияние не только на будущее стартапа, но и на наследие Дженни. В 1891 году, по рекомендации президента Корнельского университета, Стэнфорды остановили свой выбор на молодом президенте колледжа со Среднего Запада Дэвиде Старре Джордане. По слухам, его мать восхищалась унитарианским священником из Сан-Франциско Томасом Старром Кингом и поэтому почитала его тезку. Джордан был профессором естественных наук, специализирующимся на ихтиологии, а затем в возрасте тридцати пяти лет стал президентом Университета Индианы. Джордан также был родом из северной части штата Нью-Йорк.

В 250 милях к западу от родного города Стэнфордов, что не могло быть недостатком в его надеждах приехать в Пало-Альто. У него были и другие черты, которые могли показаться привлекательными для Лиланда и Дженни. Он происходил из старой Новой Англии, но вырос в относительно скромных условиях. Он нашел свой голос не только в образовании, но и в глубоком внутреннем стремлении стать боссом в Индиане. Он был склонен следовать политической моде конца девятнадцатого века, согласно которой раса человека наделяла его особым статусом, что, разумеется, делало его более привлекательным.

В то время он был либерален в своей образовательной философии, но это совпадало с тем, что Лиланд испытывал дискомфорт по поводу формального обучения. "Самый старый и самый обеспеченный университет в мире, - писал он, цитируя другого острослова, - это сама жизнь". Прощающий биограф Джордана, Эдвард Макнолл Бернс, отметил, что Джордан "утверждал, что изучение магнитов имеет гораздо больше образовательной ценности, чем изучение диакритических знаков или различия между shall и will".

Более того, "идею о том, что для того, чтобы быть образованным человеком, нужно уметь сочинять стихи на латыни или читать мифологию на греческом, он высмеивал как пустой педантизм".

Как ни странно, он отдавал предпочтение государственному образованию перед частным. Но компульсивная личность Джордана отличалась парадоксальностью, когда это было ему выгодно. Он был довольно гибким, когда ситуация сильно пахла оппортунизмом. Под его спокойной интеллектуальной оболочкой скрывался аромат дыма от горящей души, не похожей на предыдущего фанатика калифорнийских иммигрантов, францисканского монаха Хуниперо Серра. Это отчетливо проявилось, когда много лет спустя Дженни была убита в своем номере в отеле Гонолулу.

Джордану было сорок лет, когда он приехал в Пало-Альто в поисках новой жизни и возможности возглавить новый университет, который, по мнению многих, будет самым щедро одаренным в стране. До начала занятий у него было несколько летних месяцев, чтобы изучать рыбу вдоль Тихого океана. На старых фотографиях он изображен высоким, но не импозантным мужчиной с треугольной головой, подчеркнутой редеющей линией волос. Узкий подбородок, на лице доминируют большие кустистые усы, которые он культивировал, так как в старости они стали снежно-белыми.

Даже когда Джордан переезжал в свой комфортабельный дом на кампусе, а в 1891 году первый класс из 559 студентов вошел в новые аудитории, в обществе разгорелись споры. Привкус грязной корысти снова породил подозрения, зависть и ярость. Хантингтон в свое время назвал университет Стэнфорда "цирком", видя в этом предприятии лишь очередное самовозвеличивание своего бывшего друга. Многие другие, например, представитель Гири, были возмущены тем, что эндаумент не достался государственному университету в Беркли. Газета "Голден Гейт Католик" заявила: "Теперь хорошо известно, что Стэнфордский университет, который только что открылся, оказывается одной из величайших афер эпохи". Газеты были полны предположений о том.

Сколько